Читать онлайн книгу "Красный холм"

Красный холм
Андрей Айсуваков


Среди болот и лесов на сыром глинистом холме лежит ветхая деревушка. Из болотных туманов, ночами, сюда стали являться призраки прошлого. Они приходили раз за разом – и раз за разом умирали. Но одному почему-то удалось выжить. Его необходимо найти и уничтожить. Начинается охота…





Андрей Айсуваков

Красный холм

Фантастическая киноповесть



Я пробовал замкнуть кольцо войны,

Так и не смог…

    Н.М.Новиков

Центр большого города, Площадь павших героев, Мемориальная Арка.

Тусклый городской туман безвольно парит над лавочками, цепляется за лосиные рога тополей, липнет к строительным лесам, навешанным на стены Арки. Рабочие в оранжевых униформах лазают по доскам, оттирают с памятных стен заржавелые полоски имён. Наклеивают новые ярко-жёлтые плиточки с серебряными красивыми буковками.

Идёт реконструкция.

На вершине арки бронзовый гламурно-кудрявый юноша тычет копьём в чёрного жирного змея. Бледная женщина в рабочей фуфайке, равнодушно кивая треугольным платочком головы, натирает живот юноши серебрянкой.

– Галюха, три ниже, не стесняйся! – кричат с лесов бесшабашные мужские голоса. – Нажимай, он не против!

Женщина, словно засыпая, кивает головой в платочке, и трёт ниже, и нажимает.

– Давай, давай! – подбадривают и смеются голоса. – Хорошо получается!

Вдоль арки мерно шагает высокий человек в длинном монашеском плаще, покрытый капюшоном, и зачем-то стукает по плиткам скелетными костяшками пальцев.

– Не боись, начальник, до праздника не отлетит! – задиристо успокаивают его сверху.

Человек поднимает голову, всматривается. Туман мутной извёсткой затирает фигуры и лица. Стукнув по плитке, человек усмехается и шагает дальше.

Идёт реконструкция.

На одной из лавочек, согнувшись, клонится набок человек в сером пальто. Лысоватый затылок цепляется складкой жира за воротник, руки сильно, но бережно поджимают живот. Опустив лицо к коленам, словно разглядывая носки ботинок, человек морщится и кряхтит. Распрямляется, кряхтит и, откинув голову на затылок, смотрит вверх – туда, где, наверное, над туманом должно быть небо.

Из-под арки, погавкивая и поскуливая, выбегает всклокоченный пёс. За ним гонится парень в оранжевой униформе, хватая сачком воздух, как кашу. Пёс погавкивает и поскуливает, парень пыхтит и топает, и они скрываются в тумане.

Человек на скамье издаёт кряхтящий стон, втирает ладонь в бок, сжимает веки и то ли ему кажется, то ли он, в самом деле, слышит грохочущий топот булыжников. Сморщив рыхлые щёки, шипит, стравливая боль наружу.

Перед ним появляется полицейский – пожилой такой обрюзгший парень в пыльных брюках и мятой куртке. Кулаки он держит в карманах куртки и так, не вынимая кулаков, с поворотом опускается на скамью.

– Здорово, Романыч.

Вероятно, Романычу мучительно не хочется разговаривать, и поэтому он отвечает:

– Здравствуй, Лёша.

– Ну и атмосфера. Живём, как чукчи полярной ночью, без солнца. Не помнишь, какое оно – квадратное или треугольное? Я забыл.

Полицейский бултыхает кулаком в кармане.

– Будешь.

Человек переставляет ноги, словно какой-то мусор мешает ему в ботинках.

– Чётак? Не хочется?

– Сейчас не могу.

– Ага! – со злобной радостью восклицает полицейский. – Никак бунтовщиков ждёшь? Опять нас не поставили в известность. Где теперь людей брать?

– Тише, Лёша, прошу тебя. Никаких бунтовщиков. Встреча у меня, через семь минут.

– Что за встреча?

Романыч передёргивает щёками, заменив этим движением пожатие плеч.

– Шеф велел быть ровно в семь. Встретить человека и выполнять его указания.

– Грешным делом испугался, что опять эти тётки с рынка на митинг придут. Очень неприятная эта работа, разгонять баб, особенно беременных.

Романыч снова поднимает лицо туда, где, возможно, есть небо.

– Уйти на пенсию, – умирающим голосом произносит он. – Жениться на бабёнке станичной, чтоб белая была, добрая. Есть пироги по выходным. И рыбачить на тихой речке. Рано утром, в тумане, в одиночестве.

Лёша не отвечает, потому в тумане приближаются шаги – лёгкие, жесткие, чёткие, точно щелчки кулака по ладони. Прямо к лавочке, словно наведённый по радару, выходит человек. Высокий, стройный, в чёрной пиджачной паре, в правой руке он сжимает плоский алюминиевый кейс. И пиджак, и брюки, и кейс, и даже туфли, кажется, сделаны из одного серебристого материала. Бледная, чистая кожа обтягивает кости лица – лоб, скулы, нос.

– Здравствуйте, меня зовут Казарский, – быстро произносит человек и, кажется, что и горло, и голос у него тоже костяные. – Господин Плотников, Сергей Романович, как вы себя чувствуете?

Романыч кашляет, кряхтит, с усилием кряхтит и, раскачав этим кряхтением тело, искоса поднимается на ноги.

– Здравствуйте. Спасибо, нормально.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Пан метрон аристон.

– Не понимаю вас.

– Это древнегреческий. Извините, дурная привычка, со времён учительства. Означает «всё хорошо в меру».

– Что это означает, я понял. Я не понял приложение данной фразы к ситуации. Но это не важно. Так, теперь.

Казарский разворачивает корпус тела к Лёше. Кажется, чтобы разговаривать, он должен стоять прямо напротив собеседника. В светлых алюминиевых глазах угадывается попытка вспомнить. Вероятно, получилось.

– Здравствуйте, Алексей. Как ваши дела? Как жена, поправилась ли дочь?

– Да вроде да.

– Ну что же, очень хорошо. У вас какие-то вопросы?

– Да, в общем-то, нет.

– Прекрасно. В таком случае, я вас не задерживаю.

– Чего? – особенным, нагловатым тоном произносит Алексей, вытягивая шею и выставляя подбородок.

Романыч знает этот тон, но вмешаться не успевает. Казарский, наклонившись к подбородку Алексея, что-то шепчет, вроде бы беззвучно двигая губами.

Алексей отшатывается, ударив по воздуху вылетевшими из карманов кулаками.

– Виноват, г-господин… – бормочет он.

– Товарищ, – костяным голосом поправляет Казарский. – Запомните – товарищ. Итак, у вас есть вопросы?

– Никак нет.

– Тогда я вас не задерживаю.

– Спасибо.

Алексей пятится в туман, но всё же, искоса и незаметно, успевает сунуть в карман Романычева пальто небольшую книгообразную фляжку.

– Потеря времени, – говорит Казарский, – Самая и ужасная и безобразная вещь в человеческой жизни. Что ж, Анатолий Романович, будем нагонять. Идёмте.

Он разворачивается и быстрыми, щёлкающими шагами, не оглядываясь на Романыча, направляется в туман. Ступает он чётко и равномерно, как будто по размеченным квадратам. Романыч тащится следом, прижимая ладонь к боку пальто. Другая ладонь накрывает фляжку в кармане.

– Осторожнее, собака, и довольно крупная.

Перед ними пробегает, по-лошадиному колтыхая боками, поскуливающий лохматый пёс. Романыч откидывается назад, словно опираясь на стену плечами и затылком.

– Почему боитесь собак?

– Да так, как-то.

– Одна вещь. Нет надобности, что-то скрывать от меня. Это бесполезно и, главное, вредит делу. Договорились?

– Ну, в общем-то, это произошло…

– Я знаю, как это произошло. Идите, прошу вас, осталось всего семнадцать шагов.

Романыч поневоле начинает считать, и действительно, на восемнадцатом шаге из тумана выступает округлый бок лимузина.

Казарский, переломив спину в чёткий треугольник, наклоняется, распахивает дверь, толстую и тяжёлую, как чугунный люк, и вежливо говорит:

– Проходите, прошу вас.

В сумрачном полумраке лимузина мигает, задыхаясь, тусклая жёлтая лампочка. Приторный запах ароматизатора режет глаза, как пластмассовый офисный нож. Окна, словно заваленные глубокой землёй, черны и непроницаемы ни свету, ни взгляду.

На переднем развёрнутом сидении скорее угадывается, чем виднеется, некое тёмное пятно. Казарского хотя бы можно различить по белёсым очертаниям костей лица.

Плавно дёрнувшись, и снова дёрнувшись, лимузин то ли едет, то ли не едет, не поймёшь. Пятно шевелится, и Романыч слышит чёткие, порционные фразы:

– Здравствуйте. Господин Плотников. Давно были на кладбище?

– Это шутка?

Пятно молчит.

– Вы шутите?

Пятно молчит.

И тогда Романыч глухо произносит:

– Не помню.

– Ну, что же, вы, вероятно, действительно, сгодитесь, – одобряя этот ответ, говорит пятно. – Выньте руку из кармана. Что у вас там?

– Ничего.

– Хорошо. Выньте руку из кармана. И слушайте внимательно. Я объясню суть вашей работы. Готовы?

– Готов.

– Хорошо. В Шарьинском районе есть такое сельское поселение. Малоизвестное. Вы там бывали когда-то. Топонимическое название «Красный Кут». Кут – это?

– Холм, – говорит Казарский. – В переводе – холм.

– Значит, в переводе «Красный Холм». Напоминаю, расположено данное поселение – деревня – среди болотистых лесов. Так вот, по нашей информации, в этом районе возникло и действует незаконное вооружённое формирование.

– В самом деле? У нас? Да ладно.

Пятно замирает.

– Что вы сказали?

– Простите, это я так. Нехорошо себя чувствую. Скажите, пожалуйста, что я должен делать.

– Вы поможете нам ликвидировать эту банду.

Романычу, видимо, действительно плохо, и настолько плохо, что он находит силы раздражённо возразить:

– Судя по всему, вам должно быть известно, что я – абсолютно гражданский человек. Всего лишь сотрудник городской администрации, ответственный за разгон митингов и пикетов. Вялый, равнодушный, трусливый.

– Не знаю, продолжать ли, – сомневается пятно в адрес Казарского.

Наверное, Казарский каким-то способом даёт ответ, потому что полумрак продолжает:

– Ну, хорошо. Две вещи, господин Плотников. Первое. Вы у меня не один сегодня. Второе. Я потратил на поездку сюда чрезвычайно много времени – около часа. Этот час объективно дороже многих жизней, взятых от начала до конца. Тем не менее, за вас поручились, и я продолжу.

Пятно снова шевелится и даже, как это ни странно, пощёлкивает чем-то, вроде крышки портсигара.

– Итак. Выезжаете завтра в семь утра, поездом. Казарский зайдёт за вами. Вещей много не берите. Миссия рассчитана на несколько дней. Инструкции получите от него, в поезде, в надлежащий момент. И дополнительно. Первое. Не забудьте отдать кошку соседям. Второе. Вечером, около двадцати одного часа, как вы это обычно делаете, похмелитесь. Но сегодня – в меру, и не из этой фляжки. Купите коньяку.

Романыч перебирает ногами, словно пытаясь оттолкнуться и встать.

– Вам нужен именно я.

– Это так.

– Почему?

– Вы сами поймёте. А может быть, не поймёте. К сожалению, это зависит не только от нас.

– Манящая перспектива.

– И, наконец, последнее. Не надо сейчас вспоминать о шкатулке. Чаще всего вы не вовремя вспоминаете о ней. Договорились?

Романыч, дёрнув ногами, замирает.

– А теперь можете идти. Мы подъехали к месту вашего проживания.

Пятно вжимается в полумрак, крышка портсигара щёлкает в последний раз и наступает плотная, как глухота, тишина.

Лимузин, оказывается, стоит на месте. Казарский толчком отодвигает дверь, Романыч карабкается наружу. За спиной он ощущает слова, скребущие поясницу:

– Сколько времени это займёт?

– Три-четыре дня, – подчёркнутым, особенно костяным голосом отвечает Казарский.

– Вы понимаете степень ответственности.

– Я понимаю степень ответственности. Он нам поможет, – и, вдогонку Романычу:

– Будьте осторожнее, перед вами на асфальте слой воды. Берегите себя.

Но Романычу, вероятно, всё равно. Не вынимая рук из пальто, он равнодушно перебредает лужу и опирается спиной и затылком на холодный и твёрдый, как асфальт, ствол тополя. Туман, точно мошкара, вьётся, липнет и облепляет и щекочет лицо и шею. Трудно сказать, отъехал лимузин или притаился рядом, в нескольких шагах.

«Не надо сейчас вспоминать о шкатулке, – повторяет про себя Романыч. – Этот странный пластмассовый запах прав. Я всегда не вовремя вспоминаю о шкатулке. Не надо сейчас вспоминать о ней».

И вдруг лицо его уродливо искажается, будто схваченное, сжатое и перекрученное беспощадной рукой.

То ли стучит в тумане волна округлых камней, то ли колёса вагонов натяжно бьют по рельсам.

За окном купе, как кариозные зубы, тянутся руины строений – ферм, коровников, элеваторов. У насыпи стоит тощая бурёнка и, задрав голову, глядит на проходящий состав. Очередной приступ тумана забеливает оконное стекло.

Казарский тонкими заострёнными губами откусывает чай с краешка стакана. Романыч, навалившись затылком на угол купе, вроде бы дремлет. Хотя, похоже, он снова тихо размечтался о доброй станичной бабёнке.

Казарский чётко ставит стакан на столик.

– Ну, как вы себя чувствуете?

– Несравненно лучше.

– Пили всё-таки из фляжки.

– Да, я пил из фляжки. Интересно, что с утра до этого момента вы ни слова не произнесли.

– Не о чём было говорить с утра до этого момента. Видите остатки элеватора? Теперь пора. Смотрите внимательно.

Казарский ждёт и Романыч вынужден открыть глаза и наклониться вперёд.

Словно костяшку домино, Казарский выщёлкивает на стол красненький кругляш.

– Скажите мне, что это такое.

Романыч поднимает кругляш двумя пальцами, как жука, и бегло рассматривает.

– Это знак ордена «Красная звезда». В хорошем состоянии. Откуда он у вас? Дорого заплатили?

– Нет, не очень.

– Тем не менее, вы стали жертвой обмана. Это «новодел».

– Прошу уточнить.

– Судя по номеру – обратите внимание – эта вещичка изготовлена ещё до войны, год тридцать девятый, сороковой. Возможно, таким орденом могли наградить за Халхин-Гол или за финскую. А выглядит как новенький – видите, состояние металла, эмаль. Вот здесь только какая-то плесень.

Лизнув подушечку большого пальца, Романыч трёт металл, снова лижет и снова трёт. Внезапно Казарский коротким движением выдёргивает кругляш у него из руки.

– Негигиенично, – говорит он и, откинув столик, встаёт лицом к лицу к окну.

– Вы действительно кое-что понимаете.

И продолжает, глядя в глаза своему отражению:

– По нашим данным, они имеют пособников среди местного населения. В этой деревне, Красный Кут. Их встречают, укрывают, кормят, пытаются оказать медицинскую помощь. Наша задача – выявить пособников, и через них выйти на банду. Отсюда следует проблема: неизбежность контактов с местным населением.

– Я не переводчик.

– Насколько нам известно, вы в своё время занимались организацией поисковых работ. В том числе, и в этом районе. Водили группы школьников и студентов по этим лесам и болотам. Считались одним из лучших специалистов по поиску костей, оружия и других железок.

– Видимо, когда-то так и было.

– Мы с вами будем работать под видом чёрных археологов, копателей. Это позволит нам осуществлять маневр на территории деревни и в прилегающих лесах. Моя задача – общаться с местным населением, задавать вопросы, собирать информацию. Ваша задача – быть рядом со мной, обеспечивать профессиональную составляющую. Никто не должен заподозрить, что мы не те, за кого себя выдаём.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/andrey-aysuvakov/krasnyy-holm/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения